Следующая неделя проходила в туманном осмыслении своей прожитой жизни. Эти четыре года ничего не дали. Эта встреча принесла только грустные воспоминания. Теперь все светлое, что было связано с Кристофером, опечалено его холодным ответом. Прошлое нельзя вернуть. Его нельзя исправить. И сказанные мною слова уже не имеют никакого значения. Легче не стало.
После пар меня оставили дежурной в кабинете химии. Нужно было собрать все приборы, помыть и убрать на место. Еще нужно было проветрить помещение и прибрать лабораторный материал.
- Прости, мы не можем остаться, - говорила Нора, - У нас очень важные дела.
- Да, мы бы очень хотели, - поддакнула Селия, - Но не охота.
- Да ничего, - отмахнулась я, - Сама справлюсь.
Девушки ушли. Я осталась одна в кабинете.
Сначала надо расставить стулья.
Пока я прибиралась, то не заметила, что в кабинет кто-то вошел. Я подняла голову и тихо ойкнула от неожиданности.
В дверном проеме был Кристофер.
- Тебя оставили одну, - сказал он.
Спасибо, что обратил на это внимание. Так и хотелось ему это сказать. Я так поглощена жалением себя, что просто ни на чем не могу сосредоточится. А тут пришел говорить о том, что я осталась одна.
- Твои друзья слишком не по-дружески к тебе относятся, ты так не думаешь? – спросил он.
- Мне все равно,  - ответила я, прибирая колбы в шкаф. Его мнение о моих друзьях меня не волнует. Зачем он лезет?
- Вся ваша дружба вообще кажется такой наигранной, - сказал он, на лице его появилась какая-то жестокая улыбка, как будто он что-то знает, - Это все…просто показуха. Притворство.
Притворство?
Почему-то его слова заставили меня задуматься.
Это походило на пазл. Как будто маленькие детали стали складываться в единую картину, которая явно не приносила мне счастья.
- Ты можешь думать, что угодно о них, - я приняла защиту, - Но они очень важны для меня. Они мои друзья.
Кристофер коротко хохотнул. И повернулся спиной, собираясь выйти.
- Хм? Как будто меня это заботит, - он бросил взгляд через плечо, - Мне не важно, что ты делаешь и с кем. Меня это не колышет.
С этими словами он ушел. Но сами слова повисли в воздухе, как противный запах. Это разъедало меня изнутри.
Я все больше стала убеждаться в том, что прошлого Кристофера нет. Остался лишь поверхностный образ. Но внутри у него все изменилось.
Злая реальность ударила меня в лоб в тот самый момент, когда я решила, что догнала свое прошлое. Я осознала, что никогда не смогу ничего вернуть.
Домой я пришла расстроенная. Ела мимо рта. Слушала в пол уха. В итоге в комнату я чуть ли не вползала. Попытавшись сделать хоть какие-то физические упражнения, я просто уснула на спортивном коврике на полу.
Проснулась я в половине четвертого от того, что по полу тянул холод.
Спина ужасно затекла. Болели плечи, шея и поясница. Как будто я за ночь превратилась в старуху.
Перебравшись на свою постель, я поняла, что уснуть не смогу из-за ломоты во всем теле и в голове.
В итоге утром, когда нужно было идти на учебу, я была полностью разбита. Словно, по мне проехался трактор. Я посмотрела на себя в зеркало – кошмар. Синяки под глазами пролегли, оставляя сиреневатую дорожку. Волосы лежат кое-как. Ворот рубашки торчит из-под пуловера и не хочет ложиться как нужно.
На учебе было не намного лучше. Все вокруг казались слишком шумными. Запах еды вызывал тошнотворное состояние. Все вокруг меня раздражали. Меня то и дело подмывало сказать, что юбка, которую надела сегодня Селия полнит ее просто до потери пульса, а новые духи Норы вызывают ассоциацию с прокуренным вагоном. Но я держалась изо всех сил и старалась улыбаться.
- Кстати, я слышала от Микки, что она видела, как Ви общается с каким-то парнем, - сказала Нора.
Я нечаянно проглотила свою мятную конфету. Было чувство, что с момента появления Кристофера, надо мной нависла туча неудач. Все так и сыплется на мою голову снежным комом. Ни минуты покоя.
- Она сказала, что он из спец группы, - продолжила Нора, - У них совсем другая программа обучения. Их даже в коридоре встретить редкость.
Спец группа? Вы надо мной просто издеваетесь. Значит, мало того, что моя первая любовь превратилась в заносчивого засранца, так он еще и умник, который учится тут «на халяву». Наверное, эти четыре года он посвящал учебе и совсем забыл о том, как быть добрым. Теперь он стал просто невыносимым! Зла не хватает!
Все равно. Я никогда не смогу вернуть прошлое. Я никогда не смогу изменить его. Да мне и не важно. У меня есть подруги. Этого достаточно.
«Это все показуха!»
Брысь из моей головы! Надоедливый человек. Убирайся.
- Знаешь, такое чувство, что я уже видела его раньше, - протянула Селия, - Еще в школе…Был мальчик, которого перевели после летних каникул…
Я им не рассказывала…Лишь бы ничего не поняли.
«Притворство».
Да что ж за бред такой! Теперь мне все кажется подозрительным. Я как будто нарочно ищу подвоха там, где его нет.
Я откинулась на спинку стула. Шел большой перерыв, нас впустили в аудиторию перед парой, чтоб мы оставили свои вещи. Из кабинета медленно выходила Оливия. Она запнулась о порожек. Ее поймал за локоть Тим.
- Ты куда? – спросил он.
- На улицу, к друзьям.
Оливия мило улыбнулась и выпорхнула из аудитории. Тим расплылся в блаженной улыбке. Похоже, ему и правда доставляло удовольствие общение с ней. Если это вообще можно назвать общением. Он просто смотрит, как она перемещается по университету, как сидит, дышит…Прямо-таки тает от нежности. Наверное, парней и правда привлекает невинность.
В кабинет зашел преподаватель физики.
- Я оставил ваши тетради на кафедре, - сказал он, - Пусть дежурный по классу заберет их и раздаст.
Я оглянулась на доску. «Дежурный – Виктория Майев». Я опечаленно вздохнула. Прямо злой рок какой-то. Поднявшись со стула, я вопросительно посмотрела на подруг. Не занимавшиеся до этого ничем, сейчас они старательно смотрели в учебник по мат анализу.
- Эм…- начала я.
- Прости, я тут кое-что не понимаю, - сказала Нора, - Селия объясняет мне.
- Да, прости, - сказала Селия, - Удачи тебе.
Хм…
Зерно, брошенное Кристофером, стало пускать корни глубоко в моем сознании. Теперь я уже не могла отделаться от мысли, что все это больше напоминает игру «слепой голубь». Человек ходит по закрытой территории с завязанными глазами и пытается на звук определить, не ходит ли кто по земле. Но ведь никто не сознается об этом. Их нужно ловить за руку и угадывать, кого же он поймал.
Нельзя поддаваться этим мыслям. Они просто заняты.
Я шла по проходу на первом этаже между корпусами. Кто-то оставил открытым окно. Оттуда подул сильный ветер и мне на лицо прилетел платок. Я посмотрела в окно и увидела Оливию, подходящую к окну.
- Прости, - пробормотала она, улыбаясь.
- Знаешь, там холодно, - проговорила я, - Могла бы и в кабинете остаться. Нас все равно впустили.
- Но на улице сегодня хорошо, - она улыбнулась еще шире, - Просто ветер поднялся.
Странная.
Оливия охнула и полезла в карман своей куртки. Оттуда она вынула маленький плюшевый брелок в виде собаки – хаски.
- Я хочу его отдать тебе, - сказала Оливия, - В автомате выиграла. Мне таких две упали. И я хочу отдать одну тебе. Тебе ведь они нравятся?
Нравятся. Эти милые собачки с голубыми глазами и мягкой шерстью. Пока они щенки, то напоминают мне медвежат. Такая прелесть. Я готова забиться в приступе умиления и ванильности.
Я приняла брелок. Такой пушистый.
- Я благодарна тебе за то, что ты не избегаешь меня, - продолжила Оливия, пряча шею в воротнике, - Это очень важно для меня. Я не хочу отпугивать людей, но просто я очень стеснительная. Мне неловко. Я не училась в школе, у меня было домашнее обучение и я совсем не умею общаться.
Хм…Так это не показное. Она вправду такая. Такая же, какой была я в школе. Но она не стесняется этого и не ломает комедию. Что же стало со мной?
- Я знаю, что меня считают милой, - продолжила она, - И мне бы хотелось, чтобы они продолжали так думать. Разве это странно, хотеть нравится кому-то?
Меня как молнией ударило. Темнота упала, приняв ракурс легкой тени. Это нормально хотеть нравится. Ведь я делаю то же самое. Все это делают, потому что никто не хочет быть в одиночестве.
- Все вокруг прихорашиваются,  - говорила Оливия, - Стараются преподнести себя с выгодной стороны. Разве это отличается от того, что делаю я?
Боже. Она задает такие очевидные вопросы. Я ведь даже о таком не думала.
Ах…Я же тоже пытаюсь оставлять о себе хорошее впечатление. Даже сейчас, когда говорю с ней. Я хочу, чтобы она хорошо обо мне думала и не считала меня врагом или что-то типа того.
- Я знаю, что не нравлюсь сокурсницам, - сказала Оливия, - Но вместо того, чтобы переживать и расстраиваться, я хочу найти человека, которого полюблю, я хочу понравиться ему и быть с ним.
Мне показалось, что меня отправили в нокдаун. Против этого просто ничего не скажешь. Она просто хочет найти свое счастье. И следует этой цели. Так очевидно и так просто. Но ведь этого хотят все. Просто она это делает по-своему, так как ей проще. Ведь правила, по которым можно добиться счастья и успеха, никто не устанавливал. А значит, в этом все равны…Но…это, наверное, тяжело идти к своей цели вот так, без поддержки. Вряд ли она хотела оказаться на своем пути совсем одна.
Я посмотрела на брелок. В душе так потеплело, будто на дворе весна. Скоро начнутся экзамены и нужно приложить силы.
- Спасибо за песика, он чудо, - я широко улыбнулась и пошла в сторону кафедры.
В голове витали мысли. Я, наверное, никогда не смогу быть такой же, как девочка-конфетка. Такая вся из себя милая. Но у меня тоже свой способ достигнуть цели.
- Послушай меня.
Голос в коридоре был знакомым. Я повернула за угол и увидела преподавателя Сноу и Кристофера. Чтобы не привлекать особого внимания, я прошла к кафедре и потянула за ручку.
- Я же тебе сказал, чтоб ты подтянул свои оценки, - отчитывал Кристофера Сноу, - Твоя успеваемость ниже обычной. Что случилось?
Наверное, Сноу руководитель спец группы. Любопытство брало верх. Я открыла дверь, но не решалась войти. Хотелось узнать, что происходит.
Кристофер бросил на меня недовольный взгляд.
- Что уставилась? – грубо спросил он.
- Ни на что! – выпалила я.
Пройдя на кафедру, я сразу получила выговор по поводу своего громкого выкрикивания. Нужно быть скромнее и сдержаннее.
Я забрала стопку тетрадей со стола преподавателя. Стопка была огромной и тяжелой.
Кстати говоря, о женской брутальности. Подойдя к двери, я поняла, что надо было ее оставить открытой. Дверь была тяжелой и постоянно закрывалась. Совершая чудеса координации, я балансируя на одной ноге и пытаясь удержать тетради, отрывала дверь носком ботинка. Просунув носок в щель между дверным косяком и самой дверью, я потянула дверь на себя, проталкивая ногу дальше.
- Ногами фигаришь?!
Я замерла в позе цапли, все еще пытаясь придержать дверь и выйти.
- Ты одна делаешь столько работы, - сказал Кристофер, продолжая смотреть на меня. Он держал руки в карманах. Только сейчас я обратила на его внешний вид. Черные брюки и белая свободная рубашка с приспущенным галстуком. Волосы в легком беспорядке. Этакий мачо, каких и так полно на каждом углу. Гадость.
- И что, твои «подружечки» не могут помочь тебе с такой мелочью?
Меня начинало это раздражать. Тетради оттягивали мне руки, заставляя меня немного заваливаться назад. При этом я кое-как вышла из кабинета и чувствую себя, как после олимпийских игр.
- Ты же видишь, что я тащу такую кипу, - пробубнила я, - Не мог бы помочь?
Я не могу строить из себя милую девочку. Поэтому прием с хлопающими ресницами и выпученными губками совсем не для меня. Да я и не умею пользоваться такими приемами – не хватает практики. Это скорее вызовет смех.
- Не хочу, - ответил Кристофер, все так же занимаю безразличную позу, - И мне все равно идти в другую сторону.
- Кристофер! – позвал его Себастьян.
- Я пошел, - буркнул Кристофер.
Я осталась ошеломленная.
- Ты и правда не собираешься мне помогать?! – я была возмущена. Какой хам. Не может быть и речи, что этот человек когда-то мог мне нравиться. Что за ужас.
Итак, я осталась, перевешиваемая тяжелыми тетрадями. Такое чувство, что это гора кирпичей. Зачем покупать такие большие тетради со вставляемыми блоками? Можно же вести маленькие и покупать новые, когда листы кончатся.
Раздосадованная я направилась в сторону своего учебного кабинета.
- Извини за это, - проговорили за спиной. Это был Себастьян. По его улыбке можно было понять, что ему неловко за случившееся, - Я иду в ту же сторону и могу тебе немного помочь.
- Спасибо.
Он взял у меня половину тетрадей, что заметно облегчило мне путь.
- Вы с Кристофером друзья? – спросил Сноу. Этот преподаватель не понаслышке интересуется жизнью своих студентов. Не зря говорят, что он очень внимательный и заботливый преподаватель. Правда, некоторых это его поведение смущает.
- Мы учились в одной школе, - ответила я, - Немного общались…Но только недавно встретились снова.
- Понятно, - он широко улыбнулся. Удивительно, как человек может так открыто улыбаться чужим ему людям. Он выглядит таким довольным. То и дело кажется, что он сейчас пойдет в припрыжку. Как дите. Интересно, к чему бы это. А еще у него торчит эта раздражающая прядь волос, как хохолок у птиц.
- Я буду рад, если ты с ним подружишься.
Я даже вздрогнула от такого предложения. Захотелось вскарабкаться на стену.
- Это невозможно! – выпалила я.
Моя реакция вызвала смех. В этот момент, он был просто до нереального похож на Кристофера из моего прошлого. Так странно. Я все никак не могу отделаться от ощущения, что они похожи. Может, это переселение душ? Бред полнейший.
- Держи свои тетради, - он вернул мне обратно половину, - Мне идти дальше.
Он улыбнулся на  прощание.
- Спасибо.
Я прошла в кабинет и направилась к учительскому столу, чтобы положить туда тетради.
- С возвращением, Ви, - сказала Нора, крася ногти, - Долго же тебя носило.
Пускай их дружба, может, и не настоящая. Но для меня это лучше, чем остаться в одиночестве. Я не хочу снова остаться одна. Чувствую ли я себя опустошённой после того, как осознала правду? Впервые я стала задумываться о том, каково мне будет, если я решусь на это? Будет ли мне действительно плохо или я смогу найти в себе силы пережить это?
Я уже почти готова открыться…Просто меня все еще тянет мое прошлое. Это так странно и нелепо. Мне ведь уже не шестнадцать. Хотя вряд ли я сильно выросла в этом плане. С тех пор, как я осознала свои чувства, я так и не смогла открыть свое сердце никому. У меня не было парня. Не было первого свидания или первого поцелуя. Зато у меня был аттестат и благодарственное письмо за отличные успехи в учебе.
- У тебя что-то в кармане, - сказала Нора, когда мы шли по коридору. И правда. Я ведь туда сунула брелок, который мне подарила Оливия. Я вынула брелок из кармана.
- Ужас какой, - фыркнула Селия, - Откуда он?
- Мне его Оливия подарила.
- Какая безвкусица! – сказала Нора, - Еще и щенок! Гадость!
- Она была одна на улице, - сказала я, держа брелок в руке.
- Ха-ха, а сказала, что пойдет к друзьям, - съязвила  Селия, - Врушка! Любит быть одна – пусть там и сидит тогда!
«Я благодарна тебе за то, что ты не избегаешь меня. Это важно для меня».
В голове пронеслись эти ее слова. Она вовсе не хочет быть одна. Просто ей не оставляют выбора. Так же как и мне когда-то не оставили выбора, сделав изгоем. Я столько пережила.
- Я сомневаюсь, что это правда, - проговорила я.
- А что не так? – съязвила Нора, - Ведь она может подружиться с парнями. Пусть и общается в их компании.
Девушки рассмеялись. Их смех казался мне пищанием мелких вредителей, которые всем строят козни. В этот момент их маски в моих глазах раскололись полностью. Они даже не пытались нравиться мне. Они просто использовали свое преимущество. Я просто это не видела, не хотела видеть.
- Как она меняется, когда говорит с ними! У нее явно свои планы на этот счет, - сказала Селия.
- Я думаю, это неправильно так говорить о ней, - сказала я, с каждым звуком ощущая свою уверенность, - Разве мы не такие же? Мы тоже хотим убедить парней, что мы милые. Не думаете ли вы, что не нам ее судить?
- Мы такого не делали! – парировала Нора, - Да и вообще, мы просто не любим таких девчонок. Нам все равно.
- Тогда было бы лучше оставить ее в покое, - сказала я, смотря на подруг, - И перестать завидовать ей. Это низко, - меня словно понесло. Было чувство, что стоило мне открыть рот, как я уже не могла остановиться. Мои мысли сплошным потоком выкатывались наружу, становясь все более четкими. Голос звучал уверенно. Я не оплошаю, - Если вы клевещите на человека, разве это делает вас выше него?
Повисла тишина. Даже те, кто просто сидел в кабинете, замолкли и обратили свое внимание на нас.
Я чувствовала перемену в своих подругах. Они сжались и сели ближе друг другу. Было чувство, что они сейчас вдвоем накинуться на меня и порвут в клочья, как волки. Просто разделят добычу – слабое звено в стае. А я еще теперь, как альбинос – выделяюсь с собственным мнением. Что я натворила. Надо было молчать. Просто поддакивать, как я делала это обычно. Но нет, я же должна была высказаться. Язык мой – враг мой.
Когда я хотела забрать свои слова назад и перевернуть все в шутку, сзади тихо подошли.
- Я вам не нравлюсь…
Это была Оливия. Ее лицо выражало легкую печаль. Но вряд ли ее печалило озвучивание факта, что она не нравится другим девушкам. Это было что-то другое.
- А значит, занимаю какое-то место в глубинах ваших темных душ, - сказала она, затем добавила с улыбкой, - И это сжигает вас изнутри!
Господи. Ее слова больше похожи на реплику из какого-нибудь фантастического фильма, где главный герой повесил на других ужасное проклятие, а потом еще и рассказал о его последствиях.
- Что-то мне нехорошо, - сказала Селия, поднимаясь со стула. Следом за ней поднялась и Нора. Они обе направились к выходу. У порога Селия обернулась и посмотрела на меня, - Я наконец поняла твое отношение к нашей дружбе.
С этими словами она вышла из кабинета. Нора ушла следом.
Я поняла, что в тот момент, когда открыла рот, я поставила точку в наших отношениях.
Что я натворила? Да, я хотела, чтобы они знал мое мнение, но я не хотела стать изгоем. Теперь я вне стаи и могу просто умереть. Как печально. Хоть я и приложила столько сил, чтобы стать той, кем я являюсь сейчас. Это так глупо.
Я встала с места и взяла свои вещи. На учебу нет настроения.
Уже в коридоре я услышала, что за мной кто-то бежит.
- Майев!
Оливия спускалась за мной по лестнице, делая скачки через ступеньки. Я остановилась и повернулась к ней полу боком.
- Спасибо, что постояла за меня!
- В этом нет смысла, - буркнула я, перекидывая сумку через плечо и поправляя лямку.
- Что?
- Не нужно благодарить, я сделала это не для тебя, - обратного не воротишь, я сама этого хотела, - Я сделала это для себя. И мне жаль, что вовлекла тебя в это.
Я повернулась к ней спиной и направилась к выходу.
- Но я счастлива, что ты сделала это!
Хм…эти ее слова печалят меня еще сильнее. Человек, который видит во всем только положительные стороны.  Даже мой поступок она расценила с этой стороны. Ведь я по большому счету защищала себя. Маленькая девочка внутри меня очень нуждалась в этой защите. Но помощи так и не было. Я должна была вытащить себя сама. А вместо этого загнала в еще более узкие рамки.
Через пару недель начались экзамены. Я все чаще была предоставлена самой себе. Теперь без общества так называемых подруг я чувствовала себя опустошенной. Это было ужасно. Пустые места вокруг меня, которые когда-то они занимали, уже покрывались пылью. Я же погружалась в депрессию.
Я сидела на бортике во дворе учебного корпуса. Бортик был прямо под окном, поэтому никто не мог бы смотреть на то, как я поддаюсь тоске и позволяю упадническому духу захватить меня.
- Почему ты одна?
Голос прозвучал прямо над головой. Я подняла глаза и увидела Кристофера. Он высунулся в окно. Подставив руку к лицу, он принял расслабленную позу и с любопытством смотрел на меня.
- Где твои «подружки»? – спросил он.
Как ножом по сердцу.
- Это все ты виноват, - буркнула я, отводя глаза и поднимаясь на ноги. Смотреть на него снизу вверх было тяжело для моей шеи, - Все твои слова. Из-за них я постоянно искала фальшь в их отношении.
- Что? – возмутился Кристофер, складывая руки крест-накрест на подоконнике.
- Ты сказал, что их отношения – показуха! – выпалила я.
- Значит, это моя вина? – спросил Кристофер.
Я замолчала. Я не в праве его осуждать за свою невнимательность. Я слишком доверчивая. Или глупая? Я сама не понимаю. Но это я сама довела до такого. «Слепой голубь».
- Я сама виновата, - сказала я. Все потому что я не хотела оставаться одна. Уцепилась обеими руками за дружбу, которой вовсе и не было. Я знала это. Просто делала вид, что не замечаю и мне все равно. Так было проще.
-Я была одержима своими желаниями, и не хотела замечать очевидных вещей.
Я отрицала тот факт, что у нас не было никаких взаимоотношений. У нас никогда не было взаимопонимания, доверия или еще чего-нибудь. А я просто закрывала на это глаза. Такая глупость. А он…наверное, это врожденное чувство справедливости. И возможно в несколько грубоватой форме, но он указал мне на это. А я попыталась его обвинить в своей глупости. Я не смогла построить дружбы даже сейчас.
Это все так расстроило меня, что я не могла сдержаться. Я знала, что слезы – это проявление жалости к себе. Но в самом деле было жутко себя жалко. И все равно никто кроме меня не сможет пожалеть меня в этой ситуации.
- Прости, что вывалила все так на тебя, - сказала я, потирая рукавом глаза.
Я расплакалась. И в то же время я не хотела, чтобы он видел эти слезы. Но и не могла заставить себя спрятать их. Мне хотелось жалости со стороны. Это было унизительно…и больно.
Я ждала, когда он уйдет. Но он продолжал стоять прямо напротив меня и смотреть. Я не могла понять, чего он ждал.
- Почему ты еще здесь? – спросила я, пытаясь удержать слезы. В коридоре становилось людно. Я не могла уйти. И не хотела что бы кто-то еще видел мою слабость.
Кристофер притянул рукой меня к себе. Прижав меня к плечу, он опустил ладонь мне на макушку. Все это он сделал, не произнеся ни слова. Он не сказал, что это раздражает. Не назвал мне дурехой.
- Такими вещами занимаются вне учебного заведения! – крикнул кто-то.
Я понимаю, ты хотел спрятать мои слезы от других, увидев как мне плохо. Возможно, ты даже понял, что я не хочу, чтоб мои слезы видел ты. Но почему…
Я всхлипнула, вдыхая воздух. Его джемпер так приятно пахнет…хвоей. Но не так резко, как обычно пахнут ароматические масла. Более мягко и успокаивающе. Я помню этот запах.
Там, где капнули мои слезы, оставались мокрые следы. Хорошо, что я не пользуюсь косметикой.
Облегчение постепенно приходило. Я чувствовала, как иссякают мои слезы.
- Ну… - голос звучал прямо над ухом, - Если ты поставила перед собой цель, то обязательно добьешься ее и в одиночку, но при этом забудешь обо всем вокруг.
Я резко отстранилась. Возникло странное и противоречивое ощущение. Как будто меня дразнят. Испытывают каждый раз, когда я собираюсь сделать новый шаг. Ты испытываешь меня? Или мою уверенность в себе?
- Сноу, я не могу понять, - начала я, - Ты действительно добрый? Или любишь издеваться над людьми таким образом?
Кристофер озадаченно посмотрел на меня.
- Не знаю, - ответил он, - Я просто сделал то, что хотел сделать, - он легко щелкнул меня по лбу, - И перестань звать меня Сноу.
Он развернулся ко мне спиной.
- Я пошел.
Только сейчас в мою голову пришла очевидная мысль. Если я постоянно буду называть его Сноу, это может задевать его чувства. Хотя бы просто потому, что так я буду бередить прошлое. Так не пойдет. Но если я стану звать его как все – Рейн…Тогда это будет значить, что прошлый он действительно исчез. Но это ведь не так. Он просто изменился, но при этом остался. Ведь есть то, что объединяет его прошлого и его настоящего. То, на что никогда не хватало смелости.
Звать его…
- Кристофер!
Он обернулся, словно, не веря своим ушам.
- Ты, наконец, набралась смелости? – уточнил он.
- Ничего, если я буду тебя звать по имени? – я чувствовала, как руки начинают примерзать к подоконнику.
- Мне все равно, - сказал он, - Делай, как хочешь.
Его взгляд немного пугает меня. Да и манера общения, такая полу-пассивная и безразличная почти ко всему тоже доставляет дискомфорт. Но я заметила одну вещь. Говоря фразы типа «делай, как хочешь», он предоставляет мне право выбора. Я могу не соглашаться с его точкой зрения. Не значит ли это, что он делает меня равной?
У меня такое чувство, что я все еще ищу Кристофера в прошлом…