Он замолчал, остановился, тяжело дыша. Ногти впивались в ладони с такой силой, что из под кожи начала сочится кровь.
- Пошел ты, ,Джерри. – глухо проговорил Митси, опуская голову, зажимая ладони между коленей. – Пошел ты.
И Джером развернулся, понимая, что это единственное правильное, что он  может сейчас сделать. Рукой он неловко зацепил только что вымытую тарелку, и она с грохотом раскололась, падая на плитку.
«На счастье.» - подумал Джером, подавляя истерическое желание рассмеяться. И одновременно -  разреветься, оседая на пол. Он побрел к дому, слыша тяжелое дыхание брата.
Дома, включив старый, даже древний электрический камин, чуть ли не прижавшись к нему, осел на пол, прижимая колени к груди, словно обиженный подросток.

Красотка Лю была их давней знакомой. Их дача находилась почти напротив дома близнецов. Не подружкой – так как братья редко кого подпускали к себе близко –но знакомой. Они так долго называли ее просто Лю, что Джером забыл какое ее настоящее имя. У Лю была какая-то необыкновенная красота, мягкая, неяркая, но когда она улыбалась – Джером чувствовал,как по коже бегут мурашки –   вкнигах, которые он читал взахлеб. Когда они были помладше – лет шестнадцать, а то и меньше, Джером ловил себя на мысли, что не может отвести от нее взгляд. Волосы длинные, шелковистые – такие, что хотелось пропускать пряди сквозь пальцы. Джерому всегда казалось, что от нее должно пахнуть корицей или ванилью. Принцесса, по другому не назовешь.
Митси называл ее шлюхой с коровими глазами, и Джером злился, и бросал на брата ненавидящие взгляды. Тот только смеялся.
- Джерри влюблен в милашку-Лю. – доверительно сообщал он матери за ужином, и фыркал от плохо сдерживаемого смеха, а Джером заливался краской, кажется, с головы до ног и пинал брата под столом ногой. – То чучело с участка напротив, помнишь?
- Не смей так говорить о ней. – рычал Джером, а мать только улыбалась, считая слова обожаемого Митси безобидной шуткой.
Один раз, в середине весны, Митси ворвался в комнату брата, сверкая глазами, плюхнулся на его кровать.
- Все читаешь, задрот? – хмыкнул он, и Джером протяжно вздохнул, откладывая книгу и снимая очки. – Прекрасная новость. – Митси хлопнул его по плечу, и Джером не сдержался, вскрикнул.
- Полегче, скотина. Что там у тебя?
- У нас. – брат заговорщецки подмигнул ему. – У нас потрясающая новость. – он выдержал театральную паузу и выпалил: - Кейси в субботу собирает вечеринку. Джером недовольно скривился, фыркнул.
- И что это за Кейси?
Митси округлил глаза, хлопнул ладонью по лбу.
- Ты что, больной? Кейси Миган, та потрясная девка с шестой улицы.
Джером непонимающе нахмурился, и Митси закатил глаза.
- Бог мой, брат, что ж ты такой тупой…Окей…Чтобы было понятней – у нее большие сиськи и она фанатеет по Манчестеру.
- А…- Джером мигом потерял интерес к словам брата, снова потянулся к книге. – Та шлюха. Видеть ее не могу.
Митси стукнул его по руке, подмигнул, расплываясь в ехидной улыбке.
- Ну же, братик. – прошептал он вкрадчиво. – Не будь таким унылым.
Джером раздраженно стряхнул руку брата.
- Отвали. – буркнул он. – Не понимаю, неужели это так важно, что ты отвлек меня от интереснейшей книги? – он насмешливо улыбался, хотя внутри все сжималось от злости. Как же его бесил брат. Митси- красавчик, которые наверняка уже успел пару раз уложить ту самую Кейси.
Джером помнил ее. Пережаренная на солнце блондинка с невероятно пошлыми розовыми прядями в сожженных волосах и смехом, напоминающим крики тюленя.
Митси не ответил, уселся на его кровать поудобней, окидывая брата хитрым взглядом исподлобья. Достал пачку сигарет, и Джером оскалился, качая головой.
- Никаких сигарет в моей комнате. – предупреждающе рыкнул он. – Мама почувствует – это будет третья мировая.
- Говорят, мужчина в своей жизни должен сделать три вещи. – растягивая слова, произнес Митси. – Изнасиловать женщину, пропить дом и развязать войну.
Джером скривился.
- Где ты только слышал такую мерзость? Все не так.
- Короче…-Митси как всегда пропустил его слова мимо ушей, прикурил сигарету , забирась на кровать с ногами, и Джером угрожающе зарычал. – Блядь, ты меня слышал, идиот. Спусти ноги и выброси сигарету.
- Кстати, ты знал, что Кейси кузина Лю? – медленно, растягивая слова спросил Митси, изящным жестом смахивая пепел на его чистый пододеяльник, но Джером, разинув рот, как воспитанник долбанного дома для дебилов, даже не заметил этого.
- Это правда? – он собирался сказать это тихим и серьезным тоном, но голос позорно сорвался и вышел какой-то детский писк. Митси засмеялся, потянулся к брату через кровать, хлопая его по плечу.
- Что, Джерри, зачесались яйца? – спросил он и захохотал так, что на его глаза навернулись слезы, всхлипывая и взвизгивая.
- Пошел к черту! – зло заорал на него брат, спихивая со своей кровати, и Митси грохнулся об пол, однако ржать, как конь, не прекратил, поднялся на колени, осторожно затушил сигарету в блюдце на столе.

- Как эта шлюха может быть сестрой…- Джером запнулся, и Митси снова захихикал.

- Прекрасной принцессы? – о, сколько же издевательских ноток было в его голосе! Джером сполз к брату на пол, рывком выдернул из его пальцев сигареты, прикурил сам. Брови Митси удивленно поползли вверх.

- Мой Бог, ты куришь ,Джерри?

Джером раздраженно тряхнул головой, снова впился взглядом в брата.

- Ну так. Объясняй.

Митси примирительно вскинул руки вверх, ладонями вверх, и улыбнулся, той самой обезоруживающей улыбкой от которой сходили с ума сотни девушек. На Джерома, впрочем, она никогда не действовала.

- Я сам узнал только два дня назад, Кейси мимоходом упомянула об этом. Я и сам удивился. Видимо, Лю старается не особо распространятся о таких родственных связях.

- Еще бы…-пробормотал Джером, затянулся, нервно сжимая пальцы в кулак. Митси хмыкнул и прикоснулся к его коленке рукой, и Джером отпихнул его.

- Ну что? Ты не передумал?

Джером выдохнул и наконец-то вымученно улыбнулся.

- Я подумаю.

Конечно же, он пошел. Не мог пропустить возможность увидеть свою святую принцессу. Принцессу, красавицу, богиню.

«Наверняка, хочешь напялить ее. – цинично заявил Митси перед выходом из дома, глядя на себя в зеркало. Джером злобно оскалился в его сторону, но не мог не признать, что в его словах есть доля правды. И довольно большая.

Рядом с братом, который каждый вечер живописал свои похождения, как, где и в какой позе, чем бесил Джерома до зубного скрежета, он чувствовал себя никому не нужным прыщавым девственником. И разумеется, красавица Лю была бы идеальным объектом для такого важного события, как первый секс.

Когда близнецы прибыли к дому Кейси на машине друзей Митси, вечеринка уже была в самом разгаре. Когда они вылезали из машины, Джером уцепился за рукав брата, взглянул на него почти умоляюще.

- Лю точно будет там?

Митси закатил глаза, и выбрался первым.

- Конечно, это же ее сестра. Пошли уже.

Разумеется, брат забыл о нем, как только они вошли внутрь дома. Обвесившись парочкой раскрашенных девиц, он залпом хлестал алкоголь, смеялся, развлекая и заражая своим настроением всех присутствующих. Джером слонялся по дому, сжимая первый и,наверно, последний за этот вечер бокал с шампанским, натянуто улыбался и проклинал себя за то, что снова подался на уговоры брата и теперь чувствует себя полным идиотом. Лю нигде не было видно.

От грохота музыки и истеричного смеха девчонок заболела голова, и Джером поплелся на второй этаж, чтобы посидеть в тишине. Наткнулся на небольшую комнатку, видимо, служившую в доме кладовкой. Там и правда был навален какой-то хлам, коробки, ящики,и Джером сел на один из пластиковых ящиков, устало выдыхая и достал сигареты. Он давно начал курить, еще, кажется ,раньше брата, но никогда не афишировал это в отличие от близнеца, который при каждом случае старался продемонстрировать, как ловко он закуривает и затягивается, совсем как взрослый. Позер чертов.

Дым наполнял маленькое помещение, и Джером закашлялся, поспешно затушил сигарету.

И в этот момент в комнатке вспыхнул свет. Джером вскинул взгляд на дверной проем и обомлел, увидев Лю. Она стояла, прислонившись к косяку, в низко сидящих джинсах, в клетчатой рубашке, завязанной узлом на груди, такая милая и божественно красивая. Бирюзовые глаза ярко блестели, а на губах играла улыбка.

- Привет. – чуть удивленно произнесла она, зашла внутрь, отодвинув ногой какую то коробку. Джером сглотнул, глядя на нее во все глаза, проблеял что-то невразумительное и тут же мысленно отвесил себе за это затрещину. – Ты чего сидишь здесь? Наши внизу тусуют…

- Я…тут…просто как бы…- он еще раз мысленно врезал себе и заговорил более членораздельно. – Там громкая музыка, я не очень ее люблю..

Девушка снисходительно усмехнулась.

-Зачем же ты тогда пошел на вечеринку?

«Чтобы тебя увидеть…» - едва не ляпнул он, вовремя вцепившись зубами в кончик языка. Смущенно улыбаясь, пожал плечами.

- Понятно…-протянула Лю, и плюхнулась рядом с ним, и парня обдало запахом ее сладких кокосовых духов, и он едва не скончался от восторга. – Я тоже ненавижу музыку, Кейси уговорила прийти.

- А меня Митси…- неожиданно для самого себя произнес Джером, и Лю засмеялась.

- Ясно…-придвинулась чуть поближе, и Джером замер, практически не дыша.- А знаешь…у Кейси здесь есть бутылочка виски. Папа дарил ей на совершеннолетие, а эта дура совсем про нее забыла…Ты как?

-А что…- Джером нервно облизнул губы и робко ухмыльнулся. – Можно было бы…

Девушка подскочила и хлопнула в ладоши.

- Отлично! Умница, Джерри!

Даже ненавистное имя из ее губ звучало как музыка. А уж за слово умница Джером был готов и душу отдать.

Через пару минут из дальнего угла была извлечена бутылка с темным напитком, и Лю, высунув от усердия язык, откручивала пробку, зажав бутылку между своих коленей, а Джером, то и дело сглатывая смотрел на ее загорелые, кое-где расцарапанные коленки. Он почувствовал, как кровь приливает к низу живота, и едва сдержался ,чтобы не сжать пальцами ширинку.

- Вооооо…-девушка с облегчением выдохнула и победно вскинула руку с зажатой в ней бутылкой вверх. Несколько капель виски попали на ее рубашку. – Готово.

От первого глотка Джерому показалось ,что наступил конец света – так обожгло горло и перехватило дыхание. А Лю только улыбалась. Она пила виски ,как обычную воду ,крупными глотками и совсем не морщась.

Джером опьянел быстро. Прижимаясь к девушке почти всем возбужденным телом, он шептал ей на ухо какую-то чушь, дурея от сладкого запаха ее волос, а она смеялась, отодвигаясь от него, сжимая его мокрые пальцы в своих.

- Знаешь, я думал…-язык заплетался, и Джером хихикнул ,сам удивляясь этому. – Я думал, тебе нравится мой брат, Митси…

- Кто, этот павлин? – Лю презрительно фыркнула, и обняла его сама, и Джером едва не задохнулся от нахлынувших эмоций . А она прижалась к его уху губами, заставляя пробудиться его плоть и прошептала: - Мне всегда нравился ты, Джерри…

И в этот момент Джером знал, счастье существует. Пьяно улыбаясь, он смотрел, как дрожащие пальцы девушки расстегивают рубашку на его груди, стаскивают ее с плеч. Он оказался полностью голым буквально через минуту, а потом она его поцеловала, придерживая его лицо обеими ладонями, и он буквально таял в ее руках, глядя в ее глаза влюбленным затуманенным взглядом.

- А ты…- еле шевеля и от алкоголя , и от нахлынувших эмоций языком прошептал он, отрываясь от ее лица. – Ты разденешься?

- Конечно, милый. – нежно сказала она, и резко поднялась. – Я сейчас. – и она выскользнула за дверь.

Он лежал и ждал ее, даже не чувствуя неловкости от своей наготы. Он думал над тем ,что Митси был прав, что ему стоило идти, и поклялся расцеловать своего брата при первой же возможности. Приятное тепло растекалось по телу ленивыми волнами.

А потом распахнулась дверь, и крики,смех, истошные издевательские вопли оглушили его, и он дернулся в сторону, едва не заорав от неожиданности, и упал, роняя на себя картонные коробки, глядя на беснующуюся в проеме двери толпу широко распахнутыми глазами.

Он видел Митси, который буквально сложился пополам от хохота, цепляясь за ручку двери, чтобы не упасть. Он видел Кейси, которая повисла на каком-то парне и тоже смеялась, смеялась так, что от ее смеха закладывало уши. И он видел Лю, обнимающую одного из друзей Митси с каким-то идиотским именем то ли Дерек, то ли Кевин. И она смеялась тоже, а потом громко сказала обращаясь к Дереку:

- Я же тебе говорила ,он идиот.

- Братец ,а чего ты разделся, не холодно? – крикнул Митси, и все снова захохотали, и Джерому показалось, что он куда-то проваливается, все ниже и ниже, и как перед глазами трясется липкая противная сетка, а рот наполняется горькой слюной.

- Да он рыдает. – в голосе Дерека смешалось презрение и легкие нотки жалости. – Митси, смотри, твой брат рыдает ,как баба.

- Наверное, хочет утопиться. – провыл Митси сквозь смех, и если бы Джером не был в таком потрясении, он бы понял ,что брат просто упоротый в хлам, отсюда и дебильный смех. Но он не понял. Он вообще сейчас себя чувствовал, как будто упал с огромной высоты, и по какой –то нелепой случайности не сдох, а так и лежал с переломанными конечностями и ребрами, из за чего так сложно было сделать вздох, но никак не умирал.

- Шлюха. – выдохнул он сквозь слезы, и Дерек немедленно замолчал и вскинул огромный кулак.

- Полегче, придурок. – угрожающе пробасил он. – Это вообще-то моя девушка.

- Прости, что умолчал об этом. – добавил Митси.

Слезы застилали глаза. Хотелось истошно кричать: «За что??», но он не стал, молча сел и начал одеваться.

- А как это, когда девка тебе не дала? – с неподдельным интересом спросил Дерек и в голову ударила горячая волна. Джером схватил

пустую бутылку из под виски и метнул в него. Она врезалась в каменный лоб дебила Дерека с глухим деревянным звуком, и тот покачнулся, и взвыл.

- Ах ты, тварь…- он рванулся вперед, с силой пнул Джерома по ребрам, отчего тот задохнулся и осел на пол, сжимаясь в комок.

- Эй-эй-эй…- Митси наконец-то перестал ржать, схватил друга за руку, оттаскивая от брата. – Хватит с него. Не надо…

- Не надо? – прорычал Дерек. – Он чуть мне голову не разбил, мудило!

- Ну так не разбил же. Расслабься. Пошли лучше вниз, сыграем в Скрэббл.

- Детская забава. – буркнул Дерек, но от Джерома отошел, и они все исчезли ,ушли, оставляя Джерома лежать на полу и мечтать сдохнуть.

Вернулся домой он один. Он прошел двадцать километров пешком, продрогнув ,как сам черт. Едва только он отошел от дома Кейси, он упал на колени и его вывернуло наизнанку, и он долго стоял на коленях ,тупо уставившись на собственную блевотину на стегу. Было чувство, как будто его изнасиловали – даже не так, как будто его насиловали всю ночь, долго и жестоко. Все тело болело.

Когда он ввалился домой, и на шум выползла мама, она едва сознание не потеряла ,увидев в каком состоянии сын.

- Ты пьяный, Джерри? Боже, почему ты…Господи…Где Митси?! Джером, что произошло?

- Не ори…-устало откликнулся сын, привалился к стене. – Я не пьяный, просто устал. Меня вез домой Дерек, а по пути сломалась машина, пришлось идти пешком.

- А Митси? Где он?

- Он будет к семи утра. Приедет на другой машине..- и он отлепился от стены и побрел в свою комнату.

Он не смог заснуть этой ночью. Просто лежал и пялился в темноту. Было такое чувство ,что его пинком скинули с небес.

Митси долго просил и молил о прощении за этот вечер.

- Джерри, ты же знаешь ,я был под кайфом. Послушай…если бы не травка, я бы никогда не пошел бы на это..Джерри, братец…

- А когда ты не сказал мне, что Лю – подружка Дерека, ты тоже был под кайфом? – глухо спросил его Джером, и Митси в отчаянии закусил губу и сглотнул, а по его щекам проползли две слезинки.

Тогда Джером обнял его. Сказал ,что прощает и простил. Как было иначе, ведь они близнецы. Одно целое. Но этот вечер он запомнил навсегда.

И вот теперь Митси снова напомнил ему – снова унизил, и он курил и злился,смахивая пепел на ковер.

Скрипнула дверь, и он обернулся резко. Митси стоял в дверях, держась дрожащими пальцами за дверной косяк и улыбался так, как умел только он.

Джером вскочил на ноги, метнулся к брату, подхватил, поддержал.

- Зачем ты вскочил? Тебе нельзя долго ходить….

- Прости меня…- всхлипнул Митси, и,вскинув на него взгляд, Джером увидел, что тот плачет – натурально плачет , губы его кривятся, а из уголков глаз вытекают прозрачные капли слез, а из горла рвутся хриплые всхлипы. – Прости что я вспомнил об этом, Джерри…

- И ты прости меня…-шепнул Джером, и слезы показались и на его глазах. Он обнял еле стоящего на ногах брата, чувствуя, как сильно бьется его сердце о грудную клетку. Так же как и его собственное. – Я не должен был так говорить.

Они стояли минут десять, вцепившись в друг друга с такой силой, будто их отбирают друг у друга. Джером подумал ,что обожает такие моменты , в которые он чувствовал, что они и правда близнецы. Одно целое.

Потом Митси отстранился от него, неловко вытер глаза пальцами и улыбнулся беспомощно.

- Нам еще в магазин, помнишь?

- Конечно…да, пойдем…- И Джером ,тоже пряча от брата мокрые глаза, вернулся в комнату за курткой .

Ничего почти не изменились кругом. Только вот в конце зимы пейзаж был гораздо более тоскливым, чем в теплые времена года. Сухие, насквозь промерзшие ветки, почерневшие сугробы вдоль дороги и нависшие над землей темные облака.

- Матери не звонил? – нарушил молчание Митси, опираясь на руку брата и осторожно ступая по дороге. Джером качнул головой.

- Нет. Пьет ,наверно ,опять..

Митси невесело хмыкнул, уставился себе под ноги.

В последнее время мать и правда часто выпивала. Близнецы не могли винить ее за это. Раздавленная и опустошенная несчастьем с Митси, их мать словно бы постарела лет на сорок. Она часто плакала, часто срывалась на Джерома, переходя на крик, и часто Митси просыпался от того ,что мать целует его лицо, целует и рыдает навзрыд, словно бы он умер.

Джером молился поскорей закончить медицинский университет, в котором учился последние три годы и переехать. В Германию, в

Россию, на планету Бульбазавра, только бы не видеть и не чувствовать этого кошмара. Только вот Митси…Митси теперь навеки был привязан к нему.

- Иногда я думаю, лучше бы я сдох в той аварии. – медленно и раздельно выговаривая слова произнес Митси, и Джером содрогнулся ,вскинул на него перепуганный взгляд.

- Не смей так говорить. – твердо произнес он. – Я бы тоже не жил без тебя, Митси, ты этого хочешь?

С болью он увидел ,что в глазах брата опять появляются слезы.

- А ты и так не живешь. – с горечью проговорил Митси. – Ты навсегда привязан к убогому инвалиду, который и поссать может сам с трудом, Джерри.

- Не говори так о себе! – Джером закричал так ,что спугнул сидящих в ветвях птиц и они с криками рванулись в небо. Он злился, злился на себя ,злился на Митси ,который только что озвучит его собственные мысли. – Не говори…Митси… - он остановился, разворачивая брата лицом к себе. В глазах брата блестели слезы. Он вытер их ладонью, произнес сердито. – Ну же, Митси. Мужчины не плачут. Ты еще бегать будешь, обещаю.

Митси грустно ухмыльнулся.

- Обещаю. –повторил он. Он знал ,что не имеет права ничего обещать, но он больше не мог видеть в его глазах слезы. Просто не мог.

Они дошли до магазина за озером, накупили всякой вкусной ерунды – шоколад, чипсы и еще Митси уговорил Джерома взять пива.

Джером хотел возразить, но передумал. В голову пришла мысль, что они это заслужили – сегодня был тяжелый день.

На обратном пути подошли к озеру, которое уже начинало таять, на его поверхности были видны темные пятна воды.

- А вон пристань. – Митси заулыбался, ткнул пальцев в действительно возвышающуюся на самом берегу. – Помнишь ,как нас оттуда скинули?

- Угу. Нам тогда восемь было вроде, да?

- Вроде как…классно было в детстве, скажи, Джерри? Ни о чем не думаешь, не беспокоишься…если бы знать, что все будет так ,как сейчас, возможно, мы бы уже не радовались…- он помолчал, вглядываясь куда-то вдаль, достал сигареты, протянул одну брату.

- Скажи, Джерри, что ты чувствовал, когда узнал об аварии? – внезапно спросил он, и Джером почувствовал, как сердце проваливается куда-то в желудок.

Он прекрасно помнил ту ночь. Ни на секунду не забывал.
Он проснулся от чьего-то дикого крика. Такого, что кровь застыла в венах, а волосы встали дыбом. Спросонья ,поначалу, ему показалось ,что кричит мать, но потом он понял, что крик принадлежал его брату.
Он сидел на кровати и, глотая открытым ртом воздух, ошалевшим взглядом всматривался в темноту.
- Митси? – на всякий случай позвал он, зная, что это бесполезно. Поздно вечером, брат в прекраснейшем настроении уехал за город, один из его многочисленных друзей устраивал шикарный ночной пикник на природе.
Митси пытался уговорить и брата, но Джером, наученный горьким опытом, стоял намертво. Митси обиженно нахмурился, по-детски выпятил нижнюю губу. Обожал он этот фокус. Как дите малое. Но с Джеромом такие шутки никогда не проходили.Он шутливо притянул брата к себе за шею, чмокнул в щеку.
- Развлекайся, братик. А я проведу время с прекрасным Джоном Лестором.
Митси недоуменно скривился.
- Бог мой, Джерри. Ты подался в пидарасы? Кто такой этот Лестор?
Джером не выдержал и рассмеялся.
- Идиот, Джон Лестер писатель. Собираюсь прочитать его новую книгу.
- Задрот. – беззлобно отозвался Митси, а потом обнял брата, хмыкнул. – Каждому свое. Отдыхай.
- Золотые слова. – Джером бросил взгляд в сторону окна, недовольно нахмурился.
- Там ливень. Может, поедешь без машины?
- Ты сдурел? Я единственный на колесах, а тащиться двадцать километров в вонючем автобусе мне совсем не хочется.
И он уехал, с ревом завел старую, еще оставшуюся от отца машину, наверняка закинув руку на пассажирское кресло, а в пальцах сжимая сигарету, гордый и довольный собой до невозможности.
Около двенадцати ночи он перезвонил уже засыпающему Джерому на мобильный, разбудив того и вызвав поток недовольных слов. Чуть заплетающимся голосом сообщил, что у него все в порядке, и брат насторожился.
- Митси, ты упоротый, что ли?
- Покурил немного, выпил. – на заднем плане слышались чьи-то пьяные вопли.
- Не вздумай сесть в таком состоянии за руль, идиот. – мгновенно вышел из себя Джером, подскакивая на кровати. – Ты меня слышал?
- Хорошо, мамочка. – засмеялся Митси и отключился. Или оборвалась связь. Сейчас уже ничего не узнать.
А Джером так и остался сидеть на кровати, пялясь на потухший экран телефона и проклиная своего брата.
Он долго не мог заснуть, а потом, посреди ночи его разбудил этот самый крик, и он чувствовал, как от ужаса сводит все внутри, и коченеют конечности.
- Митси? – еще раз безнадежно позвал он, втайне надеясь, что брат вот-вот отзовется, что он поругался с друзьями, поэтому приехал посреди ночи домой. Доехал, хоть и пьяный вдрызг и укуренный в хлам, но доехал. По-другому и быть не могло. Это же Митси. Неуязвимый, непобедимый Митси.
Но никто не отозвался, и Джером попытался подняться с кровати. Попытался – потому что его ноги внезапно подкосились, и он рухнул на пол.
Ошалело уставился прямо перед собой, едва не скуля от боли в ушибленных коленях и ладонях.
- Что за черт? – прошептал он, и медленно, цепляясь за стену, все-таки встал. Ноги дрожали.
С трудом он добрел до комнаты брата, с немой, отчаянной надеждой, что Митси все-таки дома. Толкнул дверь. В нос ударил отвратительный запах одеколона Митси – слишком резкий, слишком тяжелый – и чихнул. Щелкнул выключателем.
Комната пустовала. Нет, конечно, не пустовала, вдоль стены стоит длинный диван, заваленный ворохом одежды – так Митси собирался на вечеринку, как обычно. Митси никогда не отличал ни порядок в комнате, ни порядок в голове.
Письменный стол. Листы бумаги, исписанные мелким, почти бисерным почерком – Митси писал тексты. Совсем недавно, всего месяца три назад, он пошел на курсы игры на гитаре, но уже делал значительные успехи. Мать даже выпросила на работе премию и купила ему гитару. Дешевую, тяжелую и потемневшую от времени, но Митси все равно был счастлив. Митси умел быть счастливым, в отличие от своего близнеца. Умел наслаждаться жизнью. Митси, вечно окруженный толпами друзей, которые, казалось, ловили каждое его слово и заглядывая ему в рот.
Едва научившись играть, Митси мигом решил, что будет знаменитым музыкантом и засел за написание текстов. Получалось неплохо, даже присутствовала рифма и ритм, но особой смысловой нагрузки они не несли. Джером, смеясь над очередными шедеврами своего брата, боялся признаться даже самому себе, что ему нравится, черт побери, очень нравятся его тексты.
На столе, задвинутая на самый вверх, стояла фотография – совсем еще маленький Митси с отцом. Отец высокий, смешливый, в шляпе с широкими полями и черном
пальто, обнимал старшего сына за плечи и улыбался в объектив.
Джером даже сейчас вздрогнул, глядя в глаза собственному отцу.
Рамон Берриольо, итальянец по происхождению и крови ,покинул семью, когда близнецам исполнилось по девять лет. Не ушел – его выгнала Мелинда, их мать, когда правда о синяках младшего из близнецов открылась ей. Возможно, слишком поздно для того, чтобы спасти поломанную психику сына – да, заботливый и нежный Рамон, который до потери сознания обожал жену и старшего сына, лютой ненавистью ненавидел своего второго ребенка.
Первый раз он поднял на Джерома руку, когда тот едва успел отметить пятилетие. За какую-то мелкую шалость, вроде выплеснутой на брюки отца воды. Джером до сих пор помнил, как глаза отца из светло-карих, теплых, превратились в черные и как сильные пальцы сжали его запястье. Они находились на заднем дворе дома, Митси спал после обеда в дальней спальне, Мелинда уехала в город за выпечкой и фруктами, и их никто не мог услышать.
Рамон размахнулся и влепил сыну затрещину, такую, что у Джерома пошла кровь сразу из двух ноздрей. Он не заплакал. Он уставился на отца, неуверенно улыбаясь, все еще надеясь ,что это такая игра – хоть и болезненная, но возможно ужасно интересная. И он осторожно стер кровь с лица, и сделал шаг к отцу. Рамон схватил его за воротник футболки и резко дернул на себя.
- Щенок. – выплюнул он с такой злостью, что даже в таком возрасте Джерому стало ясно, что это уже не игра, не
веселая, придуманная папой, забава. И тогда он заплакал, зарыдал, горько и громко – так ,что разбудил Митси, который сбежал к ним со второго этажа, и в ужасе замер, глядя на кровь на руках и лице брата. Лицо его сморщилось, он и сам хотел заплакать, но Рамон подошел к нему, бережно обнял и прошептал.
- Тише, Митси, тише. Папочка просто воспитывает твоего братика. Если его не воспитывать, в одиннадцать лет он начнет курить, в двенадцать пить, а в тринадцать умрет от передозировки наркотиков. Ты хочешь ,чтобы твой брат умер, Митси?
Митси в ужасе затряс головой, глядя на рыдающего близнеца во все глаза.
- Тогда ты не должен говорить нашей мамочке об этом слышишь? – заговорщицким шепотом произнес отец, поднимая Митси на руки и прижимая к себе. – Никогда. Это будет нашей тайной.
Это оставалось их тайной на протяжении четырех лет. Митси и Рамон безбожно врали матери, говоря, что Джером упал с лестницы и поэтому все его ребра в синяках, врали, что Джером бежал по двору и – надо же такому случится, Бог ты мой – наткнулся прямо на брошенные грабли, которые в кровь разбили его нос и губы. На протяжении четырех лет Джером падал в яму, вырытую для отходов у забора, срывался с мостика на берегу реки, натыкался на дверь. Мелинда, до смерти замученная на двух работах, безоглядно верила и сыну и отцу, не замечая кричащей мольбы в глазах Джерома.
Правда открылась, когда Рамон, чуть выпивший и веселый, не рассчитал силу и так отшвырнул Джерома, что тот не устоял на ногах, и свалился с лестницы на самом деле, сломав руку и два ребра. От боли он потерял
сознание, и Митси, рыдающий на коленях возле брата, кричал отцу, что теперь он все расскажет, точно расскажет матери.
Ребра зажили, и рука срослась, а Рамон на следующий же день собрал свои вещи и ушел, оставляя после себя машину и дикий страх в душе младшего из близнецов.
Митси долго плакал после ухода отца, и Джером до слез жалел своего близнеца, втайне радуясь так, что едва не прыгал от этой радости. Если бы мог – прыгал бы. Если бы так не болело все тело.
«Просто сон, « - убеждал он себя, спускаясь по лестнице на кухню за водой, чтобы смочить пересохшее горло. – Просто что-то приснилось, и я…»
Он мельком бросил взгляд к матери в спальню, когда проходил мимо, и сам не понял, что его заставило остановиться.
- Мам? – осторожно позвал он. Тишина. Он толкнул дверь ,зашел. – Мам? Ты не спишь?
Он протянул руку и щелкнул выключателем, и обомлел ,увидев, что комната матери так же пуста ,как комната Митси. Этого не могло быть, мать просто не могла куда-то уйти посреди ночи. Он прекрасно помнил, как в одиннадцать вечера он пожелал ей спокойной ночи, и мать ушла в свою спальню. Он бросился в прихожую, и, не найдя туфель и пальто матери, побежал наверх, в свою комнату. Схватил телефон, выронил. Выругался так, что будь бы рядом мать, мигом бы получил по губам, несмотря на то, что давно стал совершеннолетним.
Он снова и снова попеременно набирал то номер матери, то номер Митси, и медленно сходил с ума. Телефон матери не отвечал, у Митси – был выключен. Как он узнал потом,
в момент аварии телефон брата вылетел сквозь разбитое лобовое стекло, и вдребезги раскололся о мокрый асфальт.
О том, что его брат теперь безногое существо с походкой краба – он узнал только в пять утра, почти поседевший от ужаса и до кровавой пены повторяющий: «Господи…Господи, пожалуйста…»
Бог не внял его молитвам.
В пять утра его телефон завибрировал, и он вцепился в него, едва не обмочившись от избытка чувств.
- Да, мам! – заорал он, от волнения даже не сразу выговорив эти два элементарных слова. Несколько долгих-долгих секунд тишины, а потом голос матери, далекий и безжизненный.
- Джерри, я в больнице.
- Что? – прохрипел он, сползая вниз по стене.
- Я в больнице с Митси. Он в реанимации, Джерри. Врачи… - ее голос сорвался, и Джером понял, что она плачет. – Врачи говорят, что он вряд ли выживет. Он…о, Господи…
- Что случилось, ма…
- Он попал в аварию. Машина врезалась в бетонное ограждение… Врачи говорят, он был пьян, и его ноги, Джерри, его ноги…
Дальше он не слушал. Дальше – все было как в тумане. Вызов такси, пачка выкуренных сигарет, дождь, который под утро стал только сильней. Заплаканные, перепуганные глаза матери и белые больничные стены.
- Врачи говорят, что у него сотрясение. Сильное, Джерри, вроде как трещина в черепе, или перелом. Сломана челюсть… И его ноги…
- Что с ними? – он сам не слышал своего голоса. Сидел прямо на полу возле ее ног, глядя прямо перед собой
невидящим взглядом. Он сразу же вспомнил, как не смог встать с кровати, и почувствовал, что сейчас сорвется, начнет кричать и бросаться на стены.
- Их… - мать беспомощно развела руками. Сглотнула и попыталась продолжить. – Их зажало между рулем. Врач говорит, что, если он выживет, придется делать ампутацию…
- Если выживет…- эхом повторил Джером и сжался от боли.
Митси выжил. Выжил, и ампутация понадобилась только для второй ноги. Только не легче от этого было.
Позже, он узнал ,что на вечеринке Митси поругался с друзьями. Поругался, и ушел, вскинув средний палец. Сел в машину и надавил на газ. И никто из его друзей, из тех, которые клялись отдать за него жизнь, его не остановил.
- Я не знаю. – честно признался он, глядя в глаза брата. Они больше не были глазами человека, который счастлив. Они были глазами человека, который умер, но каким-то образом продолжал дышать, а кровь продолжала бежать по его венам. – Мне нужно было время, чтобы осознать то, что случилось.
- Наверно, осознал, когда понял, что и поесть мне надо принести, и говно вынести? – с кривой ухмылкой отозвался Митси, и Джером вздрогнул, вскинул на него взгляд.
- Митси…не надо... - он поморщился, как от боли, и брат согласно кивнул.
- Ты прав, не надо. Пошли к дому?
Они вернулись домой, когда уже начинало темнеть. В конце зимы день еще не разгорался в полную силу.
Фонари вдоль улицы, из за экономии электроэнергии, не включались.
Джером нашел в одной из комнат колоду карт, и они ,усевшись прямо на полу около камина, сыграли несколько партий в покер, выпив по две банки пива и закусывая шоколадом и чипсами. И Джером едва не пустил слезу, когда Митси заулыбался, выиграв очередную партию. Теперь это можно было увидеть очень редко – его улыбку. И он протянул руку, и почти сразу же Митси вложил в его ладонь пальцы и сжал.
- Хорошо, что мы приехали. Я здорово скучал по этому месту. – тихо произнес Митси и неловко улыбнулся.
Джером задумчиво кивнул.
Когда они были помладше, лет по двенадцать, а то и меньше, они оба до хрипа умоляли мать приехать сюда.
В детстве все казалось проще, это Митси правильно сказал. Без каких-то дурных мыслей, без забот. Без переломанных ног.
Дорога в ад была вымощена кирпичами дружбы, в этом Джером не сомневался.
Когда с Митси случилось несчастье, когда он рыдал от боли, пытаясь подняться, когда ему только установили протез, ни одного человека из его друзей не было рядом. Ни Дерека, который клялся в вечной верности. Ни Стива, которого Митси часто доводил до своего дома, разрешая отоспаться, а потом идти на повинную к родителям. Никто не появился и когда Митси пытался заново учился есть с трещиной в челюстной кости. Джером проталкивал между его зубов ложку, наполненную жидким пюре, а оно вытекало из уголков губ , и Джером осторожно стирал его полотенцем.
Никто не стоял рядом и не поддерживал его, когда он делал первые шаги. Шесть в сторону двери, шесть обратно к больничной койке. Двенадцать шагов занимали теперь не меньше получаса.
Никто не приходил в больницу с апельсинами и минеральной водой. Джером сам, разрываясь между институтом, матерью, которая медленно, но верно становилось алкоголичкой, работой в кафетерии и больницей, таская туда сумки с фруктовым пюре и бульонами. Он умирал от усталости.
Только один раз он рискнул попросить помощи у Рикки, парня, на два года младше братьев, который, казалось, боготворил старшего из близнецов, ходил за ним на каждой вечеринке, как приклеенный.
Рикки взял трубку после восьмого гудка, пьяный вдрызг, и даже не понял кто звонит. Торопливо, сбивающимся от волнения голосом Джером сказал ,что Митси нужна помощь.
- Митси? – промямлил Рикки, недоуменно хмыкнул. – Какой еще Митси?
И Джером скинул вызов. Больше к друзьям брата он не обращался.
- А Лю и правда приехала, я видел ее машину на ее участке. – внезапно произнес Митси, и Джером вскинул почти испуганный взгляд.
- Да? – зачем-то переспросил он, потом нахмурился.
- Но мне-то нет дела, Митси…
- Врешь. – безмятежно отозвался брат, с улыбкой откинулся назад, опираясь спиной о диван. Достал сигареты.
- Не вздумай курить в доме. – на автомате предупредил Джером, сам погруженный в свои мысли. Да, он врал, чертов Митси, как всегда был прав.
Он по-прежнему представлял Лю в ежевечерних  порнографических фантазиях, заливаясь краской и сглатывая  вязкую слюну.
Он видел ее последний раз в прошлом году, как раз до несчастья, произошедшего с Митси. С годами девушка не изменилась. Только стала красивее. Если такое вообще было возможно.
Митси снова поднял на него взгляд, как обычно проигнорировав его замечание по поводу курения, ухмыльнулся – не весело, больше печально.
- Возможно, она уже все забыла. – осторожно произнес он, затягиваясь и опуская взгляд. Джером скривился так, будто эти слова причинили ему сильную боль.
- Заткнись, Митси. – произнес он, но больше устало, чем зло. – Мы сегодня достаточно обсудили эту тему.
И в кои-то веки он послушался, улыбнулся чуть более живо, все так же сжимая ладонь брата в руке.
От выпитого пива в голове царил приятный туман, мысли лениво перекатывались, подобно тяжелым волнам, и сладко слипались глаза. Джером ответил на улыбку брата.
Иногда, с ужасом, разъедающим внутренности и жгучим стыдом, он думал, что лучше бы брат погиб тогда. Погиб и не мучился бы так, и не терзал его, Джерома. Ему хотелось плакать от подобных мыслей.
Все изменилось после той ночи. И Митси изменился. Стал похож на пса, больного и старого, с жалобным взглядом и тоской на самой глубине глаз. Это было очень тяжело.
Тяжело было знать, что после той ночи мир раскололся на две половины. Вокруг резко стали другие запахи и другие чувства. Все словно обострилось до предела.
Митси широко зевнул, протянул руку, взлохматил волосы на макушке брата.
- Давай спать, Джерри. – чуть заплетающимся языком пробормотал он, и Джером abwtWPQ3 согласно кивнул. Тепло, выпитое пиво и сигаретный дым действовали слишком усыпляюще.
Он помог Митси снять джинсы, стараясь не смотреть на то, как брат смущенно прячет взгляд, помог расстегнуть протез. Он искренне надеялся, что Митси не заметит брезгливости в его глазах. Если заметит – будет очень – очень больно. Джером не хотел этого. Не хотел его боли. День слишком чудесно закончился, чтобы портить его такой мелочью.
Не заметил.
Джером рассеянно взлохматил пряди волос на макушке брата и тоже забрался в кровать. При этом ударился локтем от стену и зашипел от боли.
- Поосторожней, братишка. – пробормотал Митси, и Джером устало оскалился в ответ и щелкнул выключателем. Глаза Митси устало блестели во сне.
Уже засыпая, Джером вспомнил, что забыл спросить брата о следах от уколов на своих руках.
«Надо не забыть спросить утром.» - вяло подумал он, и на удивление быстро провалился в сон. С момента аварии бессонницы часто мучили его. Часто, почти каждую ночь. Он засыпал на полчаса ,а потом просыпался, вцепившись зубами в собственную руку, чтобы не закричать. Сны, яркие, тяжелые, давящие были всегда одинаковые – как в кадрах повтора он видел, как машина брата врезается в проклятый бетонный отбойник и разлетается на куски, а потом взвивается к небу огненным столбом из дыма и обломков железа. В самые плохие ночи ему казалось, что он слышит крики брата, настолько явные, что проснувшись, он обычно вцеплялся пальцами в руку Митси, сильно, до побелевших костяшек. Митси просыпался и сквозь зубы шипел на него, а потом снова засыпал безмятежным сном младенца. Джером же не мог уснуть потом до утра, поднимался, сглатывая вязкую слюну и плелся на кухню, до рассвета курил и смотрел, как за окном гаснут фонари. Потом одевался и ехал на работу.
Ложится рядом с Митси он стал сразу же после выхода того из больницы – он до одури боялся повторения кошмара. Кошмара с перерезанными венами.
Наутро он ничего не спросил у Митси, потому что выяснилась отвратительная вещь – Митси заболел. Он дрожал от озноба, тяжело сглатывал и смотрел на брата взглядом собаки, сперевшей с хозяйского стола кусок буженины. Джером сел на кровати, рассеянно погладил брата по горячей, шершавой,как наждачка, щеке. Вяло улыбнулся ему. Митси виновато ухмыльнулся и закашлялся, пытаясь встать.
- Сиди. – устало бросил ему Джером, встал с кровати сам. Глаза совсем не хотели разлепляться. Он нащупал на полу джинсы, начал одеваться.
Пальцы брата вцепились в его предплечье, и он нехотя поднял на него взгляд. На щеках Митси горел нездоровый румянец, глаза лихорадочно блестели.
- Прости меня.- сказал он сорванным шепотом, и Джерому захотелось кричать на него, злясь на его вечно виноватый тон. Он стряхнул его пальцы. Митси смотрел на него все тем же взглядом, отчего болело и сжималось сердце.
- Ты не при чем. При такой погоде это было бы чудо, если бы ты не заболел. – Джером осторожно снял руку брата с плеча. Надо было что-то решать.
- Лежи. Я сделаю чай с корицей, и к обеду будешь, как новенький. – он безбожно врал ему, и Митси это знал. Неуверенно улыбнулся ему. Губы пересохшие и бледные.
После аварии иммунитет Митси обвалился, как карточный домик. Теперь он мог подхватить простуду, даже споласкивая руки под холодной водой.
Джером включил камин – на полную мощность, чтобы комната прогрелась, пока он заваривает чай, и ушел. Доплелся до колонки с водой – настолько ледяной, что перехватывало дыхание. Он умылся, стуча зубами от холода, даже заставил себя прополоскать рот. Зубы немедленно заныли.
Он включил чайник, сел, обхватив голову руками. На секунду мелькнула мысль, что не стоило брать брата с собой на дачу. Но оставлять его с матерью было бы безумием. Да и он сам дико скучал по нему. Только вот он не  мог знать, что все обернется так.
Звук мягких шагов поглотил шум вскипающего чайника, поэтому Джером их не услышал. Лишь успел заметить краем глаза тень возле двери кухни и резко вскинул взгляд. И почувствовал, как привычный мир куда-то уплывает. На пороге стояла Лю. Такая же красивая, как несколько лет назад, только чуть старше. Одетая в клетчатое пальто и джинсы. Волосы, теперь темно-каштановые были небрежно собраны в хвост.
- Привет, Джером. – она сделала жест пальцами, прислонилась к косяку. На губах легкая улыбка. А Джером, так же как и тогда, в шестнадцать лет, не мог вымолвить ни слова, замер, глядя на девушку широко распахнутыми глазами.
- Я не знала, что вы приехали, а то бы зашла раньше. Мы сто лет не виделись.
- Да…верно…-наконец промямлил Джером, и поднялся. Почти на автомате сделал шаг к ней и обнял. Получилось довольно неловко, и девушка явно была смущена, но зато он снова смог ощутить запах ее кокосовых духов. Все тех же самых.